– И поэтому ты решила выкрасть их у него, но стражник заподозрил что-то, остановил тебя и нашел их.

Женевьева кивнула.

– Расскажи ему! – сказала Эдвина.

– Я не могу, он просто подумает, что я была в сговоре с Гаем.

– Тебе следовало сказать ему, когда ты увидела сэра Гая в Бэдфорд Хит.

– Может быть. Но я не знаю, я…

Она прервалась, широко открытыми глазами глядя на распахнувшуюся дверь. На пороге стоял сэр Гай. Он был облачен во все черное: плащ, куртка, чулки, даже шляпа, единственным исключением была темно-серая бархатная рубашка.

– Я пришел за тобой, любовь моя, я пришел, чтобы спасти тебя.

Она поднесла руку к горлу. «Как он вошел, ведь у дверей должен стоять юный Роджер де Трейн, куда он подевался?» Страх и гнев поднялись в Женевьеве.

– Гай! – холодно сказала она, – что ты здесь делаешь? Разве тебе не приходило в голову, что я могла рассказать все Тристану? Ты ведь наверняка слышал, что однажды вечером у меня была интересная экскурсия в Тауэр?

– Мне очень жаль. Ты сделала глупость, но если ты выдала меня Тристану, то не ждала бы меня сегодня здесь.

– Я не ждала тебя! – воскликнула Женевьева, вскакивая на ноги, – я чуть не потеряла жизнь и свободу из-за тебя, Гай! Я столько наделала глупостей, но…

Он подошел к ней, и хотя она попыталась отстраниться, схватил ее за руку:

– Пошли, Женевьева, мы уходим.

Паника охватила молодую женщину. Ей было неприятно его прикосновение, а он все крепче сжимал свои цепкие пальцы.

– Я не хочу никуда уходить, Гай, я жена Тристана и…

Он встряхнул ее с такой силой, что у нее клацнули зубы, и перехватило дыхание.

– Гай!

– Я люблю тебя, Женевьева! Я хочу тебя…

– Гай, ты был мне другом, ты был другом Акселя, я никогда не любила тебя и тебе следует понять…

И в следующее мгновение она замолчала, прерванная его смехом, в глазах Гая сверкнула неожиданная злоба.

– Женевьева, ты или со мной, или против меня. Эденби должен принадлежать мне…

– Что? – она попыталась вырваться из его рук, но Гай был почти так же силен, как и Тристан, и ему без труда удалось удержать ее. Женевьева в отчаянии взглянула на Эдвину, притихшую, прикрывавшую всем телом малютку. Та тихонько покачала головой, словно говоря: «Поступай осторожно, этот человек способен на все».

– Гай, я бы никогда не вышла за тебя замуж…

– Я ночами лежал, мечтал о тебе, мечтал о том, как ты подходишь к кровати, как медленно снимаешь с себя одежду, как ложишься на постель…

– Гай, но ведь я никогда ничего не обещала тебе… Я была обручена с Акселем!

– Ты идешь со мной, Женевьева? Я хотел тебя, я хотел Эденби и был готов на все ради этого. В один прекрасный день Эденби будет моим. А сейчас мы отправимся в Ирландию, к йоркистским лордам. Когда они поднимутся против Генриха, мы вернемся сюда, и тогда я отрублю голову Тристану де ла Теру.

– О, Гай, как ты не понимаешь! Я люблю его и никуда не пойду с тобой! Уходи быстрее, прежде чем он не вернулся, прежде чем тебя не обнаружила стража! Слушай меня внимательно – я люблю его!

От его неожиданного и сильного удара, она вскрикнула и упала на пол. Лицо его исказилось от гнева, когда она попыталась встать.

– Ты пойдешь со мной. Ты – шлюха! Я буду брать тебя до тех пор, пока не устану от тебя! Ты – дура! Твоего Акселя убил вовсе не ланкастерский воин, это я убил твоего жениха и старого Эдгара!

– О, Господи! – еле вымолвила Женевьева.

Он злорадно улыбнулся:

– И я буду убивать снова и снова. Я лучше убью тебя, чем оставлю ему. Тебе следует идти со мной!

Женевьева набрала побольше воздуха в легкие и закричала. Гай ударил ее под ребра. Эдвина выбрала этот момент, чтобы стремглав броситься к двери, но дорогу ей внезапно преградил какой-то незнакомец. В руках его был длинный нож. Она попятилась назад, прижимая к груди Кэтрин, обернулась к Гаю и спросила дрожащими губами:

– Где, где?..

– Маленькая Энни? Она заперта в своей комнате вместе с Мэри.

– А сэр Гэмфри, – вскрикнула Эдвина, облизывая пересохшие губы.

– Истекает кровью на полу, и старый Грисвальд тоже. Впрочем, он возможно выживет, а остальные слуги просто испугались, и мы заперли их в башне. Да, этот парень, Роджер, он пытался сопротивляться, но мы… все-таки одолели его, да, Филберт?

Его сообщник ухмыльнулся.

– На стенах полно стражи, – предупредила Женевьева, но Гая, казалось, ничуть это не встревожило.

– Иди сюда, – сказал он, обращаясь к Эдвине.

– Нет! – закричала она и попыталась убежать. В этот момент Женевьева бросилась на Гая, словно дикая кошка, но он снова сильным ударом сбил ее с ног. Эдвина попыталась закричать, но сзади подскочил Филберт и сильно рванул ее за волосы, запрокинув голову, а Гай в это время выхватил из ее ослабевших рук Кэтрин.

Женевьева вскочила и снова бросилась на Гая, но тот остановил ее, предупредив, что если она не успокоится, он немедленно перережет горло ребенку.

– А теперь, моя любовь, накинь на себя плащ и выходи наружу, и скажи груму, чтобы он подал тебе лошадь.

– Я здесь пленница! – в голосе ее было отчаяние, сердце замирало от ужаса. Она боялась, что Гай выполнит свою угрозу, и не знала, что ей предпринять. Господи, ее отец был убит собственным вассалом, а жених – другом. Бедный Аксель!

– Не беспокойся, когда мы подъезжали, я сказал парню, что возможно мы выедем с тобой, и он только улыбнулся в ответ. Тристан не потрудился сообщить своим слугам, что он снова в ссоре с тобой.

«Что делать? Здесь бесполезно ожидать помощи. Может быть, во дворе она сможет закричать и стража поймет, что она попала в беду, и…

– Я иду, – сказала Женевьева, – только, пожалуйста, отдай мою дочь Эдвине.

– Нет, я возьму девчонку с собой, и если ты не будешь вести себя нормально и улыбаться, если кто-нибудь заподозрит неладное, я лишу ее жизни в течение одной секунды.

– Ты бастард! Ты, земляной червь, гнусная тварь! – неожиданно вмешалась Эдвина, но Гай ударил ее, и она упала, сильно ударившись головой о столб, и затихла.

Гай схватил Женевьеву за волосы, и она громко вскрикнула.

– Она жива. Пошли, иначе я убью ее до того, как мы уйдем.

С дрожью посмотрела Женевьева на неподвижное тело Эдвины.

– Я иду, – и последовала за ним, но переступив порог, вскрикнула, увидев распростертого лицом вниз Роджера де Трейна. Женевьева опустилась перед ним на колени и поняла, что он дышит.